ОБЗОР ПО ВОПРОСАМ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ COVID-19
ОБЗОР ПО ОТДЕЛЬНЫМ ВОПРОСАМ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ, СВЯЗАННЫМ С ПРИМЕНЕНИЕМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И МЕР ПО ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ РАСПРОСТРАНЕНИЮ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НОВОЙ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ (COVID-19) № 1
В обзоре есть ряд разъяснений, посвященных обязательственному праву. Наверное имеет смысл их прокомментировать. Даю далее извлечения из обзора и потом привожу свои краткие комментарии.
ВОПРОС 5 : Каковы правовые последствия того, чо последний день срока исполнения обязательства или срока исковой давности приходиться на день, объявленный нерабочим Указами Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 года № 206и от 2 апреля 2020 года № 239?
ОТВЕТ: В соответствии со статьей 193 Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), если последний день срока приходиться на нерабочий день, днем окончания срока считается ближайший следующий за ним рабочий день.При этом следует принимать во внимание, что из правила статьи 193 ГК возможны исключения, когда из условий обязательства следует, что оно должно быть исполнено именно в выходной день или в определенный день вне зависимости от того, является он рабочим или не рабочим.
Нерабочие дни, объявленные таковыми Указами Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 года № 206 и от 2 апреля 2020 года № 239, относятся к числу мер, установленных в целях обеспечения санитарно эпидемиологического благополучия населения, направленных на предотвращение распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) и не могут считаться не рабочими днями в смысле, придаваемом этому понятию ГК РФ, под которым понимаются выходные и нерабочие праздничные дни, предусмотренные статьями 111, 112 Трудового Кодекса РФ.
Иное означало бы приостановление исполнение всех без исключения гражданских обязательств в течении длительного периода и существенное ограничение гражданского оборота в целом, что не соответствует целям названных указов Президента Российской Федерации. Кроме того, установление нерабочих дней в данном случае являлось не всеобщим, а зависело от различных условий ( таких как направление деятельности хозяйствующего субъекта, его местоположение и введенные в конкретном субъекте Российской Федерации ограничительные меры в связи с объявлением режима повышенной готовности).Помимо этого, дополнительные ограничительные меры по передвижению по территории, определенного круга хозяйствующих субъектов, деятельность которых приостанавливается, могут вводиться на уровне субъектов Российской Федерации (пункт 2 Указа Президента РФ от 2 апреля 2020 года № 239).
Равным образом, в сложившейся ситуации необходимо учитывать, что в ряде случаев дни, объявленные Указом Президента Российской Федерации нерабочими, препятствия к исполнению обязательств (статья 401 ГК РФ ) установление не рабочих дней в период с 30 марта по 30 апреля 2020 г. основанием для переноса срока исполнения обязательства исходя из положений ст.193 ГК РФ не является.
С учетом изложенного при отсутствии иных оснований для освобождения от ответственности за неисполнение обязательства ( статья 401 ГК РФ) установление нерабочих в период с 30 марта по 30 апреля 2020 года основанием для переноса срока исполнения обязательства исходя из положений ст.193 ГК РФ не является.
Как в условиях распространения новой коронавирусной инфекции будут установлены обстоятельства непреодолимой силы по правилам пункта 3 статьи 401 ГК РФ, то необходимо учитывать, что наступление таких обстоятельств само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали (пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского Кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»). В этом случае должник не несет ответственности за просрочку исполнения обязательств, возникшую вследствии наступления обстоятельств непреодолимой силы, а кредитор не лишен право отказаться от договора, если вследствии просрочки, возникшей в связи с наступлением непреодолимой силы, он утратил интерес в исполнении. При этом должник не отвечает перед кредитором, за убытки причиненные просрочкой исполнения обязательств вследствии наступления обстоятельств непреодолимой силы ( пункт 3 статьи 401, пункт 2 статья 405 ГК РФ).
Если кредитор не отказался от договора, должник после отпадения обстоятельств непреодолимой силы применительно к пунктам 1, 2 статьи 314 ГК РФ обязан исполнить обязательство в разумный срок.
Аналогичным образом следует определять и момент окончания срока исковой давности при отсутствии предусмотренных статьей 202 ГК РФ оснований для его приостановления.
МОИ КОММЕНТАРИИ:
Применительно к срокам исполнения обязательств здесь какая-то путаница в тексте.
Полностью согласен с тем, что попадание последнего дня срока исполнения обязательства на » не рабочий день» не должно само по себе влечь перенос срока исполнения обязательства. В целом чт.193 ГК не может применяться во многих случаях, даже если речь идет о попадании последнего дня срока на полноценный праздничный или выходной день. Представим, что взяли машину на прокат и должны вернуть ее в определенное число, которое по календарю является воскресеньем. Если пункт приема работает, никто не мешает исполнить обязательство, и никакого срока переноса срока возврата с 1 января, скажем, на 8 января и автоматического продления срока использования авто быть не может. Все зависит от типа обязательств, подразумеваемой воли сторон, обычной практики и иных обстоятельств. Что уж говорить про нынешние загадочные нерабочие дни? Банки, например, работают и было бы странно переносить сроки выплаты процентов по вкладам на следующий полноценный рабочий день. Онлайн-кинотеатры, службы доставки и многие другие прекрасно работают. Если бы ВС закрепил идею о том, что выпадение последнего дня срока исполнения обязательства на «нерабочий» день, это означало бы тотальную катастрофу, особенно учитывая неопределенность того, что сколько будет длиться эта невидаль в виде не рабочих дней.Вся экономика встала бы.
Меняется ли что- то, если для конкретного должника введенный в регионе режим повышенной готовности, действительно, препятствует исполнению обязательств?
Форс-мажор (далее будем именовать его так, хотя корректнее говорить о непреодолимой силе) не является в принципе основанием для приостановления течения сроков исполнения обязательств. Даже если в силу форс-мажора для конкретного должника возникла временная невозможность исполнения, срок исполнения не смешается, и кредитор, утративший интерес к исполнению договора, вправе отказаться от договора в ответ на просрочку (кроме случаев,когда в договоре предусмотрено приостановление течение сроков исполнения на период форс-мажора, или установлено, что право на отказ возникает, если форс-мажор длиться больше определенного срока), но он не может привлечь должника к ответственности в связи с просрочкой. Это традиционное решение.
Конечно, при определении правомерности отказа следует учитывать существенность просрочки, принципы соразмерности, справедливости и добросовестности, но если установлено, что просрочка лишает кредитора интереса в исполнении договора, он вправе отказаться от договора. Например, представим, что сейчас поставщик не может поставить в клинику обещанный по договору аппарат МРТ, а клинике он срочно нужен. Да , поставщик не отвечает, за просрочку, но ситуацию клиники надо решить. Она могла бы срочно закупить аналогичный, скажем, у другого поставщика, который может срочно его привезти. Блокирование права на отказ от договора лишало бы покупателя права на переориентацию на другой способ удовлетворения своих интереса. Можно привести и массу иных примеров. Например, представим подряд на выполнение работ для какого-то мероприятия, проходящего в какой-то календарный срок). Пропуск подрядчиком срока выполнения работ лишает заказчика смысла в самой сделке, и он должен иметь право на отказ от договора.Более того, пропуск согласованного срока исполнения в связи с форс-мажором при отсутствии у кредитора права на отказ ставило бы его в нелепое положение еще и потому, что свои мораторные убытки, которые возникают в связи с просрочкой, он взыскать с должника не может в силу п. 3 ст.401 ГК. Заставляя его сидеть в договоре месяцами, ждать у моря погоды и наматывать все возрастающие убытки себе вокруг шеи — абсолютно неразумно и несправедливо. Поэтому в большинстве стран форс-мажор освобождает от ответственности (убытков, неустойки), но общему правилу не блокирует право кредитора на отказ в ответ на объективно возникшую просрочку или на ситуацию возникновения объективной очевидности того, что в будущем должник существенную просрочку допустит ( п.2ст.328 ГК). Вроде бы и в п. 9 Постановления Пленума ВС РС от 24 мая 2016 года № 7 эту идею закрепляет, указывая на право кредитора отказаться в ответ на возникшую просрочку при утрате интереса к договору п.2 ст.405 ГК РФ.В этом обзоре ВС также цитирует это свое разъяснение. Кроме того, о праве на отказ в ответ на просрочку, несмотря на форс-мажор, ВС РФ пишет в ответе на вопрос № 7 ниже.
Но при этом за один абзац до этого Суд пишет «С учетом изложенного при отсутствии иных оснований для освобождения от ответственности за неисполнение обязательства ( ст.401 ГК ) установление не рабочих дней в период с 30 марта по 30 апреля 2020 года основанием для переноса срока исполнения обязательства исходя из положений ст.193 ГК РФ не является.» Если толковать этот пассаж буквально, то получается, что при наличии оснований для освобождения от ответственности по ст.401 ГК РФ установление режима не рабочих дней все така является основанием для переноса срока исполнения обязательств по смыслу ст.193 ГК РФ. Как этот пассаж относится с тем, что далее Суд цитирует свое разъяснение из Постановления № 7 в котором прямо написано о праве кредитора в ответ на просрочку по п.2 ст.405 ГК ? Если срок смещается, то и отсрочки не будет. О каком применении п.2 ст.405 ГК здесь может идти речь?
Для наглядности разберем пример. Исполнитель по заключенному в марте договору должен оказать услугу в течении 1-3 апреля. Все три дня выпадают на «нерабочие», будь они неладны, дни. Допустим, что введенный в регионе режим повышенной готовности, действительно препятствовал оказанию услуг. Также установлено, что чрезвычайность и непредотвратимость, наверняка, также на лицо, мы имеем условия для признания препятствия непреодолимой силой. По логике исполнитель, несмотря на это, попадает в просрочку 4 апреля, и заказчик, потеряв интерес к договору, в связи с этим, хочет отказаться от договора в конце апреля. Пленум № 7, который цитирует данный данный пункт Обзора говорит,
что с учетом форс-мажорного характера препятствие по смыслу ст. 193 ГК РФ срок исполнения переносится. Представим, что режим повышенной готовности и нерабочих дней продлится до конца мая, получается, что последним сроком исполнения обязательства по смыслу ст.193 ГК окажется 1 июня. Но если до 1 июня нет просрочки, то как тогда заказчик сможет отказаться от договора по п.2 ст.405 ГК РФ в ответ на возникшую просрочку в конце апреля?
Даже представить себе не могу, к какой путанице все это может привести. Суд смешивает вопросы ответственности и сроки исполнения обязательства. Печально.
Правильно было бы разъяснить, что
а) сроки исполнения обязательства (если иное не указано в договоре) в связи с форс-мажорной невозможностью исполнения обязательства для данного конкретного должника не переносятся по смыслу ст.193 ГК,кредитор вправе отказаться от договора, но не вправе взыскивать убытки, неустойку или применять иную меру ответственности,
б) при определении правомерности отказа с точки зрения п.4 ст.450.1ГК, запрещающего злоупотребление правом на отказ от договора, и критерия существенности нарушения по п.2 ст.450 ГК следует принимать во внимание все обстоятельства, сопостовляя интересы кредитора в прекращении договора ( в том числе объективную утрату им интереса к договору, отпадения цели сделки, длительность возникшей просрочки, нарастание некомпенсируемых по п.3 ст.401 ГК РФ убытков и т.п.) с одной стороны, и извинительный характекр нарушения и объективный интерес должника в сохранении договора, с другой;
в)при наличии в договоре условий о существенности просрочки. эти условия продолжают применяться, но с учетом конкретных обстоятельств отказа от договора со ссыдкой на то, что просрочка достигла по своей продолжительности указанного в договоре критического уровня, может быть заблокирован по п.1ст.10 и п.4ст.450.1 ГК как злоупотребление правом, если установлено, что объективный баланс интересов сторон при формальном применении такого условия в свете форс-мажорного характера нарушения грубо нарушается.
Что касается переноса по смыслу ст. 193 ГК момента истечения срока давности при выпадении последнего дня такого срока на «нерабочий» день, то я вообще не понял разъяснение ВС РФ.Он пишет, что аналогичным образом, надо определять определение момента истечение срока давности и все.Но понять, что собственно ВС разъяснил в отношении сроков исполнения трудно (см.выше) и уж тем более затруднительно понять, как эти разъяснения должны применяться к течению давности. Надо ли понимать разъяснение ВС так, что если для конкретного лица введенные ограничения, действительно, являются форс — мажорными объективными препятствиями к исполнению, то в отступлении от общего правила срабатывает перенос последнего дня срока по смыслу ст.193 ГК? Если так, то ничего не понятно. Ведь в ответе на следующий вопрос ВС пишет, что в ситуации, когда коронавирусные ограничения, действительно, препятствуют подаче иска, течение срока давности и вовсе приостанавливается. Если срок давности приостанавливается, причем тут ст.193 ГК о переносе последнего дня срока?
Вопрос 6:Возможно ли восстановление сроков исковой давности (статья 205 ГК РФ) или их приостановление (пункт 1 статьи 202 ГК РФ) в связи с введенными ограничениями и (или) мерами самоизоляции.
Ответ. Нормами статей 196, 197 ГК РФ общий и специальные сроки исковой давности. Основания приостановления сроков исковой давности урегулированы ст.202 ГК РФ, пунктом 1 которой закреплено, что течение сроков исковой давности приостанавливается, если предъявлению иска препятствовало чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство (непреодолимая сила).
Течение исковой давности приостанавливается при условии, что названные обстоятельства возникли или продолжали существовать в последние шесть месяцев срока исковой давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев, в течении исковой давности ( пункт 2 статьи 202 ГК РФ).Соответственно, если до истечения срока исковой давности осталось более 6 месяцев, то обстоятельство непреодолимой силы не приостанавливает его течения.Оно станет основанием приостановления исковой давности, если сохраниться до названного в пункте 2 статьи 202 ГК РФ) (шесть месяцев до момента истечения).
Со дня прекращения обстоятельств непреодолимой силы течение срока исковой давности продолжается.Остающаяся часть срока исковой давности, если она составляет менее шести месяцев, удлиняется до шести месяцев, а если срок исковой давности равен шести месяцам или менее шести месяцев, до срока исковой давности ( пункт 4 статьи 202 ГК РФ ).
Критерии, при которых то или иное обстоятельство может быть признано обстоятельством непреодолимой силы, установлены статьей 401 ГК РФ, разъяснения по применению которой даны Верховным Судом Российской Федерации в постановлении Пленума от 24 марта 2016 года № 7 » О применении судами некоторых положений Гражданского Кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».
Исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре ( пункт 2 статьи 199 ГК РФ )или третьего лица, если в случае удовлетворения иска к ответчику возможно предъявление ответчиком к третьему лицу регрессного иска или требования о возмещении убытков ( пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года№ 43 » О некоторых вопросах , связанных с применением норм Гражданского Кодекса Российской Федерации об исковой давности».
Бремя доказывания наличия обстоятельств, свидетельствующих о приостановлении течения срока исковой давности, возлагается на лицо, подавщее иск,( пункт 12 названного постановления).
Таким образом, вопросы, связанные с отнесением тех или иных обстоятельств к обстоятельствам непреодолимой силы, подлежат исследованию судом исключительно при наличии заяления ответчика или третьего лица и возражения истца, представляющего доказательства наличия таких чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств, которые препятствовали предъявлению данного иска.
При этом представляемые лицом, участвующим в деле, в подтверждении своих доводов доказательства, подлежат оценке судом по общим правилам, установленных статьей 67 ГПК РФ, статьей 65 АПК РФ.
С учетом изложенного, вывод о наличии или отсутствии обстоятельств непреодолимой силы, препятствующих своевременному обращению в суд за защитой нарушенного права, может быть сделан судом только с учетом фактических обстоятельств конкретного дела.
Таким образом, принятые органом государственной власти и местного самоуправления меры, направленные на предотвращение распространения новой коронавирусной инфекции ( COVID 19), если они препятствовали предъявлению иска, при наличии перечисленных выше условий, могут быть признаны основанием для приостановления сроков исковой давности.
В случае, если обстоятельства непреодолимой силы не установлены, срок исковой давности исчисляется в общем порядке.
Невозможность для граждан в условиях принимаемых ограничительных мер обратиться в суд с иском (режим самоизоляции, невозможность обращения в силу возраста, состояния здоровья или иных обстоятельств через интернет — приемную суда или через организацию почтовой связи) может рассматриваться в качестве уважительной причины пропуска срока исковой давности и основания его восстановления на основании ст.205 ГК РФ.
Комментарий: ВС справедливо пишет, что форс-мажор не фиксируется абстрактно для всех, и требуется учет того, привело ли введение коронавирусных ограничений к невозможности подачи иска данным должником. Если установлено, что ограничения, действительно заблокировали возможность подачи иска, то давность приостанавливается по смыслу ст. 202 ГК РФ. То же касается применения ст.205 ГК РФ про восстановление давности для граждан.
В принципе, можно было покритиковать суд, за не очень четкие разграничение гипотез правила по ст.202 ГК РФ и правила про восстановление срока давности по ст.205 ГК РФ. Боюсь, что здесь может возникнуть некоторая путаница в отношении того, когда для гражданина в силу сложившихся препятствий давность приостанавливается, а когда может быть восстановлена. Но не думаю, что это в практическом плане это очень принципиально.
Вопрос 7: Возможно ли признание эпидемиологической обстановки, ограничительных мер или режима самоизоляции обстоятельствами непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401 ГК РФ) или основанием прекращения обязательства в связи с невозможностью его исполнения (статья 416 ГК РФ), в том числе с изданием акта государственного органа (статья 417 ГК РФ), а если возможно — то при каких условиях ?
Ответ:Пунктами 1 и 3 статьи 401 ГК РФ установлены различия между гражданами и лицами, осуществляющими, предпринимательскую деятельность, в основаниях освобождения от ответственности за нарушение обязательств.
Граждане могут быть освобождены от ответственности за нарушение обязательств при отсутствии вины, то есть в ситуации, когда гражданин при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, принял все меры для надлежащего исполнения обязательства (пункт 1 статьи 401 ГК РФ).
В соответствии с пунктом 3 статьи 401 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение обязательства оказалось невозможным вследствии непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельствах.
Таким образом, статья 401 ГК РФ устанавливает критерии, при которых то или иное обстоятельство может быть признано обстоятельством непреодолимой силы. Верховным Судом Российской Федерации в постановлении Пленума от 24 марта 2016 года № 7 » О применении судами некоторых положений Гражданского Кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств » дано толкование содержащему в ГК РФ понятию обстоятельств непреодолимой силы.
Так, в пункте 8 названного постановления разъяснено, что в силу пункта 3 статьи 401 ГК РФ для признания обстоятельства непреодолимой силой необходимо, что оно носило чрезвычайный, непредотвратимый при данных условиях и внешний по отношению к деятельности должника характер. Требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является в конкретных условиях.
Если иное не предусмотрено законом, обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий, т.е. одной из характеристик обстоятельств непреодолимой силы (наряду с чрезвычайностью и непредотвратимостью) является ее относительный характер.
Не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства, например, отсутствие у должника необходимых денежных средств, нарушение обязательств его контрагентами, неправомерные действия его представителей.
Из приведенных разъяснений следует, что признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников, независимо от типа их деятельности, условий ее осуществления, в том числе региона, в котором действует организация, в силу чего существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учетом обстоятельств конкретного дела( в том числе срока исполнения обязательства, характера неисполнения обязательства, разумности и добросовестности действий должника и т.п.).
Применительно у нормам ст.401 ГК РФ обстоятельства, вызванные угрозой распространения новой коронавирусной инфекции, а также принимаемые органами государственной власти и местного самоуправления меры по ограничению ее распространения, в частности, установление обязательных правил поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, запрет на передвижение транспортных средств,ограничение передвижения физических лиц, приостановление деятельности предприятий и учреждений, отмена и перенос массовых мероприятий, введение режима самоизоляции гражданам и.т.п. могут быть признаны обстоятельствами непреодолимой силы, если будет установлено их соответствие вышеназванным критериям таких обстоятельств и причинная связь между этими обстоятельствами и неисполнением обязательства.
При этом следует иметь ввиду, что отсутствие у должника необходимых денежных средств по общему правилу не является основанием для освобождения от ответственности за неисполнение обязательства. Однако если отсутствие необходимых денежных средств вызвано установленными ограничительными мерами, в частности запретом определенной деятельностью, установлением режима самоизоляции и т.п.то оно может быть признано основанием для освобождения от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств на основании ст.401 ГК РФ. Освобождение от ответственности допустимо в случае, если разумный и осмотрительный участник гражданского оборота, осуществляющей аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать неблагоприятных финансовых последствий, вызванных ограничительными мерами (например, в случае значительного снижения размера прибыли по причине принудительного закрытия предприятия общественного питания для открытого посещения).
В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» разъяснено, что наступление обстоятельств непреодолимой силы само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали. Кредитор не лишен права отказаться от договора, если вследствии просрочки, объективно возникшей в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы он утратил интерес в исполнении. При этом должник не отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой исполнения обязательств вследствии наступления обстоятельств непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401, пункт 2 статьи 405 ГК РФ ).
Если обстоятельства непреодолимой силы носят временный характер, то сторона может быть освобождена от ответственности на разумный период, когда обстоятельства непреодолимой силы препятствуют исполнению обязательств стороны.
Таким образом, если иное не установлено законами, для освобождения от ответственности за неисполнение своих обязательств сторона должна доказать:
а.наличие и продолжительность обстоятельств непреодолимой силы;
б.наличие причинно-следственной связи между возникшими обстоятельствами непреодолимой силы и невозможностью либо задержкой исполнения обязательств;
в.непричастность стороны к созданию обстоятельств непреодолимой силы;
г.добросовестное принятие стороной разумно ожидаемых мер для предотвращения (минимизации) возможных рисков;
При рассмотрении вопроса об освобождении от ответственности вследствии обстоятельств непреодолимой силы могут приниматься во внимание соответствующие документы (заключения, свидетельства), подтверждающие наличие обстоятельств непреодолимой силы, выданные уполномоченными на то органами или организациями.
Если указанные выше обстоятельства, за которые не отвечает ни одна из сторон обязательства и (или) принятие актов органов государственной власти или местного самоуправления привели к полной или частичной объективной невозможности исполнения обязательства, имеющей постоянный (неустранимый) характер, данное обстоятельство прекращается полностью или в соответствующей части на основании статей 416, 417 ГК РФ.
Комментарий:
Тут начале некоторая путаница. Авторы Обзора пишут, что с точки зрения ст.401 ГК РФ граждане отвечают на началах вины, а лица,осуществляющие предпринимательскую деятельность, отвечают строго, независимо от вины и освобождаются только при непреодолимой силе.Но авторы забывают про некоммерческие организации. Они ведь не граждане, но при этом могут нарушить обязательства, принятое не в связи с осуществлением ими оплачиваемой деятельности.Например, благотворительный фонд нарушает договор аренды: для него этот договор не связан с осуществлением оплачиваемой деятельности, и по смыслу Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 года № 25 к нему нельзя применять правила ГК о предпринимателях.
Но это нюансы.
По существу я согласен с Верховным Судом, что невозможно фиксировать форс-мажор абстрактно. Надо анализировать конкретную ситуацию, конкретный регион, конкретное обязательство и.т.п. Для некоторых обязательств, принятые запреты влекут невозможность исполнения, и при наличии критериев чрезвычайности и непредотвратимости, можно говорить о форс-мажоре и освобождении от ответственности, для других же контрактов принятые меры никаких препятствий не создают.
Но разъяснении есть крайне спорный пассаж про то, что если форс-мажор привел к тому, что должник не имел денег для осуществления платежей, то можно констатировать невозможность исполнения вследствии непреодолимой силы и освобождать должника от исполнения обязательства. Это разъяснение идет в разрез с традицией. ГК п.3 ст 401 прямо говорит, что отсутствие денег само по себе не является непреодолимой силой. Но ВС считает, что если отсутствие денег является следствием ограничений (например, закрытие ресторана властями в рамках эпидемиологических ограничений), то должник может быть освобожден от ответственности.Речь идет об убытках и неустойке.
Есть такая якобы догма о том, что для денежного обязательства невозможность исполнения отсутствует. Это, конечно, полная ерунда особенно в контексте ситуации, когда перевод может быть только безналичным. Вполне могут быть случаи, когда безналичный перевод денег невозможен ( например, публичные санкционные запреты для перечисления денег тем или иным компаниям, блокирование счетов в рамках Закона № 115-ФЗ, введение валютных ограничений и т.п.) Такие препятствия могут быть форс-мажорными, так и не быть.
Но ситуация, но ситуация когда в силу форс-мажорных обстоятельств не возникает препятствие для перевода, но падают доходы и у должника просто нет денег для перевода, насколько я знаю никогда в нашей практике не рассматривалось. Так что тут новое слово в российском частном праве.Справедливо ли это? Представим, что у ИП кафе, которое закрыто,он вынужден отправить всех сотрудников по домам и пытается пережить это цунами, денег на счете нет, и он не может погасить долг поставщику овощей и кредитный долг в банке.Естественно, сами долги не списываются и вопрос стоит в справедливости взыскания штрафных санкций. Если бы денег не было в связи с обычными предпринимательскими рисками, вопрос о снятии санкций не вставал бы. Но что если должник попал в такое безденежное положение в силу войны, каких-то катаклизмов, эпидемий и пр.? И при этом доказано, что он сделал все возможное и вел себя в ответ на такое форс-мажорное обстоятельство разумно и добросовестно, но получить деньги от иных источников не мог? Не стоит ли здесь сделать исключение? ВС РФ смело это делает.
Прав ли ВС РФ?
Мне, например, очевидно, что если бы в подобной ситуации из-за чрезвычайных обстоятельств оказались гражданин или иное лицо, не осуществляющие коммерческую деятельность, то можно было бы говорить о случае, отсутствия вины и освобождении от ответственности в силу п.1-2 ст.401 ГК. Но ВС РФ решил, что и коммерсанта отсутствие денег, возникшее в связи с чрезвычайными и непредотвратимыми ( с учетом, объективных возможностей должников такого же типа и масштаба), может в конкретных обстоятельствах освобождать от ответственности. Пожалуй, это единственное в этой цивилистической части обзора нетривиальное разъяснение.Своей смелостью оно даже немного парализует.Еще недавно я бы сказал, ерунда какая-то. Но сейчас вынужден задуматься. Когда сам оказываешься затянут в пучину форс-мажора, нейроны начинают как-то интенсивно выстраиваться в нестандартные пучки и начинаешь задумываться о политико-правовой оправданности, казалось бы априорных догм. Надо, видимо, переспать с этой идеей, и потом выносить окончательное суждение.
К сожалению, ВС четко не дает ответа на крайне важный вопрос о значении свидетельств о форс-мажорных обстоятельств, выдаваемой той или иной торгово-промышленной палатой (далее — ТПП). Естественно никто в здравом уме не будет говорить о том, что такие свидетельства могут определять правовую квалификацию возникших препятствий в качестве форс-мажора, так как давать правовую квалификацию фактическим обстоятельствам, оценивать все доказательства и определять наличие критериев форс-мажора может только суд.Это его монопольная функция. ТПП может подтвердить некий факт и высказать свою позицию о квалификации (наравне с любым юристом РФ, который также может высказать позицию по вопросу права в контексте конкретного дела), но решает все равно суд. Последний не связан позицией ТПП по вопросу о фактах, так как у нас нет формальных доказательств, и они все оцениваются по внутреннему убеждению.
Проблема в том, что в большом количестве контрактов зачем-то люди пишут про то, что форс — мажор подтверждается свидетельством соответствующего ТПП. И сейчас возникла серьезная проблема. Коммерсанты не понимают, могут ли они рассчитывать на то, что смогут доказать в суде форс-мажор, если у них этого свидетельства нет. Необходимо разъяснить, что вопросы права решает суд, а вопросы факта решаются на основе допустимых доказательств, и всякие бумаги от тех или иных частных и государственных структур не могут являться единственно возможным доказательством наступлением того или иного обстоятельства.
Согласно ГПК и АПК допустимость доказательств определяется законом. Поэтому нелепо толкование условий договора, при котором этим условиям будет придаваться значение ограничителя допустимых доказательств. Соответственно, должник может доказать сам факт возникновения препятствий, причинную связь между ними и невозможность исполнить обязательство и другие обстоятельства, установление которых необходимо для освобождения от ответственности по п.3ст.401 ГК РФ, любыми допустимыми в силу закона доказательствами.Оценка таких доказательств и правовая их квалификация осуществляется судом, и не может быть делегирована какой-либо структуре.
Хотелось бы, чтобы ВС РФ дал на сей счет разъяснения, как можно оперативнее.
Спорный вопрос возникает в тех случаях, когда стороны в договоре указали не на подтверждение форс -мажора соответствующим документом ТПП, а на то, что само освобождение от ответственности происходит только при наличии такой бумаги, независимо от того, имеются ли объективные условия для констатации форс-мажора по п.3 ст.401 ГК РФ. Теоретически так в договоре написать могут, так как п.3 ст.401 ГК прямо диспозитивны и теоретически стороны могут в принципе договориться о том, что ответственность наступает даже при форс-мажоре. А раз так, то они могут договориться и о меньшем, о включении освобождении только при наличии формальной бумажки. Но очевидно, что для выведения из договора такой нелепой «жести» и признания ее юридической силы необходимо, чтобы,
а.договор был заключен между равноценными коммерсантами и не было оснований для защиты должника по ст.10 и ст.428 ГК РФ, и
б.эта странная воля сторон была выражена абсолютно однозначно в договоре и не оставляла никаких сомнений.Нелепые конструкции в принципе могут быть согласованы,но они не должны подразумеваться.
Также следует обратить внимание на то, что ВС указывает, что силу ст.416-417 ГК обязательство прекращается в силу возникновения самого факта возникновения невозможности исполнения ( в том числе форс-мажорного характера), только если препятствие носит постоянный и неустранимый характер. Это крайне важное разъяснение, решающее проблему неудачной редакции двух указанных статей. Очевидно, что в ситуации, когда препятствие носит лишь временный характер, никакого автоматического прекращения обязательства быть не может. Это доминирующее в зарубежном праве и разумное решение. Выходить из ситуации временной невозможности следует посредством отказа от договора. Ранее четко ВС РФ и ВАС РФ об этом не писали. Так что тут можно констатировать полезное разъяснение, видимо предвосхищающее то, что будет написано в скоро выходящем постановлении Пленума о прекращении обязательств. К коронавирусной истории это прямого отношения не имеет, так как тут препятствия временные, но разъяснение полезное. К сожалению, ВС не развил мысль и не указал, что при форс-мажорном характере временного препятствия не только кредитор, но и должник вправе отказаться от договора, если препятствие носит достаточно длительный характер. Сейчас должник оказывается заложником ситуации и полностью зависит от кредитора, при этом сколько будет длиться временное препятствие не всегда понятно.Хочется надеяться, что в постановлении Пленума этот вопрос стороной не обойдут.
Впрочем возникает вопрос. Если при временном препятствии обязательство не прекращается как эта позиция может применяться к ст.417 ГК с прописанным там зомби-сценарием автоматического умирания и воскресение обязательства после отмены акта госоргана в Кодексе быть не должно. Остается выкручиваться, оставляя для ст.417 ГК РФ только ту сферу применения, где речь идет о законодательных запретах той или иной деятельности, явно не носящих временный характер, а все случаи эмбарго, санкции или эпидемиологических и карантинных ограничений выводить из под ее действия, распространяя в отношении таких временных препятствий формируемый сейчас в практике ВС РФ разумный режим сохранения обязательства с правом кредитора на отказ от договора ( а в случае форс-мажорного характера препятствия еще, надеюсь, и с правом на отказ должника).
Вопрос 8 Возможно ли признание эпидемиологической обстановки, ограничительных мер или режима самоизоляции основаниями для изменения или расторжения договора, а если возможно, то при каких условиях?
Ответ: если иное не предусмотрено договором и не вытекает из его существа, такие обстоятельства, которые стороны не могли предвидеть при заключении договоров, могут являться основанием для изменения и расторжения договоров, могут являться основанием для изменения и расторжения договоров на основании ст.451 ГК РФ, если при предвидении данных обстоятельств договор не был заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.
При этом по п.4 статьи 451 ГК РФ изменение договора в связи существенными изменениями обстоятельств по требованию одной из сторон возможно лишь в исключительных случаях, когда расторжение договора противоречит общественным интересам либо повлечет для сторон ущерб, значительно превышающий затраты, необходимые для исполнения договора на измененных судом условиях. При удовлетворении иска об измененнии условий договора судами необходимо указывать, каким общественным интересам противоречит расторжение договора либо обосновывать значительный ущерб сторон от расторжения договора.
Вместе с тем следует учитывать, что дополнительные права от отказа от договора либо изменений его условий могут быть предусмотрены как общими положениями об обязательствах, например, положениями ст.328 ГК РФ, так и законодательством об отдельных типах и видов договоров, например, положениями ст.19 Федерального закона от 1 апреля 2020 года № 98-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций».
Последствия расторжения или изменения договора в таких случаях определяется на основании пункта 3 статьи 451, а также пункта 4 статьи 453 ГК РФ, если иное не установлено законом или иным правовым актом.
В частности, при нарушении исполнителем сроков выполнения работы, оказания услуги потребитель вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возврата уплаченной им цены на основании ст.28 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей». При отказе от потребителя от исполнения договора о выполнении работ (услуг) не в связи с его нарушением исполнителем, потребитель вправе на основании ст.32 названного закона требовать возврата уплаченной им цены за вычетом фактических понесенных исполнителем расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.
Комментарий:
Какое-то странное разъяснение. Оно ни о чем. При этом очевидно, что сейчас начнется вал дел по ст.451 ГК РФ и ряд вещей нужно разъяснить на упреждение коллапса судебной системы и развала экономики.
Тут я могу целей перечень вопросов прописать. Среди первостепенных надо срочно решить проблему п.3 ст.453 ГК РФ, согласно которой при расторжении или изменении договора по суду договор считается измененным или расторгнутым лишь на будушее. Очевидно надо дать суду в ряде случаев ( вроде тех, о которых мы сейчас говорим) право указать в решении на ретроактивность изменения или расторжения. Также необходимо срочно решить комплекс вопросов соотношения ст.451 ГК РФ, ст. 614 ГК РФ,и п.1 и п.3 ст.19 Закона № 98-ФЗ.
Не готов оценивать Обзор в части остальных его блоков.Но вынужден с сожалением признать, что в части договорного и обязательственного права Обзор не вполне проработанный и явно недостаточен.На 90% он состоит из пересказа норм ГК и цитат из ранее принятых постановлений Пленума. Текст вместо разбора и разрешения большого числа острых вопросов, от ответа на которые сейчас зависит выживание экономики, наполнен прекрасно известными юристам текстами.В итоге формально вроде текста много, но если убрать «воду», получится совсем немного осмысленных и полезных разъяснений. Множество спорных вопросов договорного права, обострившихся в свете эпидемии, Обзор не решает. В то же время в нем есть несколько разъяснений, которые следует поддержать.
Хочется надеяться, что за этим Обзором № 1 последует Обзор № 2, более вдумчивый и полезный, и там насущные проблемы права не обойдут.
По материалам: https://zakon.ru/ bloq/ 2020/04/22.obzor vs rf o covid-19 v oprosy obyazatelstvenn oqo prava kommentarii. автор АРТЕМ КАРАПЕТОВ.